Позитив в негативе. Непал

С Алисой и Андреем, как и с многими другими выдающимися людьми, я познакомилась в монастыре Бонповского шамана Ламы Вангду Ринпоче, где-то недели через две после начала землетрясения в Непале. Андрей из Киева, как и многие другие знакомые мне киевляне, уже 8 месяцев прибывал в состоянии кругосветного путешествия. Алиса в этом состоянии на момент нашей встречи находилась уже 2 года.

2 года назад Алиса из России, где у неё из родственников одна бабушка, улетела в Таиланд с билетом в один конец и 100 долларами в кармане. Без планов на будущее, какой-либо поддержки, но с ощутимым желанием перемен Алиса твёрдо сошла с трапа самолёта на зыбкую почву Индокитая. Таких, историй как эта, среди моих друзей я знаю ещё штук 5. И все они до сих пор в пути кто 2, кто 3, кто 4 года.

В Таиланде Алиса работала гидом и преподавателем английского языка, в Индии была актрисой Болливуда, а когда-то в Москве работала на Мосфильме. С Андреем они познакомились в Индии на вписке по каучсёрфингу и вместе отправились в Непал. Пересекая Индийско-Непальскую границу Алиса и Андрей опоздали на свой единственный утренний автобус в Катманду и застряли на какое-то время в пыльном шумном пограничном пункте. Тем временем их автобус, ушедший по расписанию в 7.30, слетел со скал и разбился.

А полтора месяца спустя, 13 июня 2015 года на наших глазах на дороге Newgaun – Kathmandu разбились два мотоциклиста, не вписавшиеся в горный поворот и впечатавшиеся на полной скорости в скалу. Мы тоже были на мотоцикле единственными свидетелями происшествия. Когда мы подъехали к пострадавшим, они всё ещё были живы. В тот день мы с Юлианом возвращались по горным серпантинам на мотоцикле из практически целиком разрушенной деревни Newgaun района Sindhupalchok обратно в непальскую столицу.

С Юлианом мы познакомились за неделю до этого на встрече активистов в Катманду. Юлиан из Питера вместе со своими друзьями из России и Украины уже полтора месяца занимается сбором средств и самостоятельной организацией доставки гуманитарной помощи пострадавшим.

Когда Алиса и Андрей добрались до Катманду они снова остановились по каучсёрфингу. Их вписчику Дипешу 23 года, до землетрясения он жил со своими родителями в стареньком доме в Катманду и за последний год бесплатно через каучсёрфинг вписал более 80 путешественников. В свои 23 года Дипеш убеждён, что отношения между незнакомыми людьми должны развиваться вокруг идеи взаимопомощи.

Когда у Алисы и Андрея появились первые деньги, присланные друзьями в помощь пострадавшим от землетрясения, первые тенты, купленные на эти деньги отправились в семью Дипеша, которая к тому времени окончательно перебралась жить на улицу.

Однако Дипеш и его семья не всегда жили в Катманду. Когда-то они жили в деревне Newgaun района Sindhupalchk. Из-за конфликта с родственниками семья Дипеша вынуждена была покинуть деревню и перебраться в этот старый съёмный дом в столице. Однако ни Дипеш, ни его родные зла на родственников не держали и когда случилась беда, Алисе и Андрею они рассказали в первую очередь о своей деревне.

Однако, отвезти 30 тентов и цветные мелки с альбомами для детей в Newgaun оказалось не так-то просто и подготовка к поездке заняла ещё аж пару недель. Во-первых нужно было достать разрешение из муниципалитета для того, чтоб грузовик с тентами пропустили в деревню. Во-вторых нужно было организовать охрану в лице двух полицейских и двух военных. В-третьих нужно было связаться с администрацией района и попросить список пострадавших. Ну и, наконец, нужно было разузнать где что дешевле купить и через кого лучше нанять грузовик, а так же связаться с главой районного муниципалитета и убедить его нас сопровождать.

Эта длительная бюрократическая цепочка имеет под собой основания. Потому что наивно пологать, что по приезду в пострадавшие регионы вы увидите радостные лица местных жителей, и распахнутые глаза детей. Обычно то, что вас там ждёт — агрессивные особи обоих полов, готовые в любой момент наброситься на вас и грузовик, и таких же детей, пытающихся в этот грузовик забраться со всех сторон. И хорошо если вы это увидите уже в той деревне, куда направлялись, потому что чаще всего волонтёры сталкиваются с блокадой дороги и атакой грузовиков жителями деревень, которые просто по пути. То есть без охраны вероятность того, что вам удастся доехать до места назначения невелика.

Около трёх недель назад я лично была в ситуации, когда в деревне, куда мы привезли гуманитарную помощь, начался конфликт между местными. Дело дошло до драки и понажовщины, мы были на трёх грузовиках и в тот день без охраны, потому что с нами из Катманду ехали жители этой деревни, которые гуманитарку и заказали и руководители нашего НГО решили, что поездка безопасна. Одним словом нам ничего не оставалось делать, как быстро сесть обратно в грузовики и уехать, оставив их разрешать конфликт самостоятельно, потому что кроме водителей грузовика в нашем распоряжении было только человек 15 волонтёров-подростков из Катманду.
Осуждать подобное поведение смысла никакого нет, нужно просто соблюдать некоторые правила безопасности, которые в Непале на первый взгляд кажутся бюрократической волокитой. За 6 недель после начала землетрясения многие районы так и не получили никакой помощи. Голод, горе по погибшим родственникам и отчаяние могут довести до звериного состояния кого угодно. И лишь оказавшись самому в подобной ситуации станет ясно, как бы вёл себя на их месте ты. Потому все, кто опускается до осуждения поведения людей в состоянии катастрофы, могут идти лесом.

Утром 13 июня у одной из самых священных ступ Катманду Бодханата проходили обряды по погибшим во время первого землетрясения. Был 49-ый день с момента начала землетрясения – в буддиской традиции последний возможный день пребывания в состоянии Бардо. Следующим днём, 14 июня, согласно буддистским верованиям, большинство погибших должны были принять новое перерождение в одном из миров Самсары.

Здесь-то, у Бодханата мы и должны были встретиться с Алисой и Андреем, Юлианом, Дипешем и сотрудником муниципалитета, чтоб закупить всё необходимое и отправиться в деревню Newgaun. В результате непальцы опрздали на 45 минут, Юлиан на час, Андрей и Алиса, хорошо усвоив урок пограничного автобуса, спокойно ждали уже два часа (они приехали на час раньше) всю группу под колоколом, а мне как раз посчастливилось встретиться с одним из бесконечно уважаемых мною непальских активистов, Максом Дипеш Кхатри. Макс один из тех редких людей, на которых не влияет ни погода, ни природа, ни отношения с другими, ни коррупция в крупнейших международных гуманитарных организациях, ни даже неблагодарность и агрессия пострадавших Непала. Из его постов на фейсбуке видно, что он просто делает то, что считает нужным, не расстраиваясь по мелочам и никого ни в чём не обвиняя, обильно заливая все чёрные дыры меркантильности человеческих сознаний густым соусом тонкой иронии.

Фото: Anil Keshary Shah Nepali

С Максом я познакомилась на той же волонтёрской встрече, где познакомилась и с Юлианом. Но до этого я уже с месяц наблюдала за деятельностью Макса на фэйсбуке. В освободившийся час у Бодханата, когда все опаздывали, Макс первый меня увидел и подошёл ко мне сам, ударив со спины своими чётками по моим.

Вместо 11 в 12 дня мы полным составом отправились по наводке Юлиана, который организовал уже десятки таких трипов самостоятельно, в магазин за тентами. На 500 имеющихся в наличае баксов мы купили 30 самых больших тентов (18х12м), на 3000 рупий мелков, цветных карандашей, тетрадей и альбомов детям и ещё 3000 рупий ушло на аренду грузовика до деревни и обратно.

В Nawgaun грузовик окружили сразу недовольные непальцы, которые пытались громко оспорить справедливость имеющихся у нас списков пострадавших, говоря о своих братьях по всей округе, но полицейские и военные, ехавшие с нами спокойно убедили их в их неправоте, а нас в том, что взяв их с собой мы не прогадали. Наличае охраны успокаивало и детей, которые, тем не менее всё равно то и дело прыгали на грузовик и пытались просунуть руки во все возможные щели.

Мы подождали, пока соберётся весь список, раздали тенты взрослым, альбомы с карандашами детям. Несколько детей остались после землетрясения без родителей и кочевали по деревне из дома в дом, им мы тоже выдали тенты. Прогулялись по окрестностям и уехали обратно.

Из деревни Newgaun мы с Юлианом поехали на благотворительный концерт в один из ресторанов района Patan в Катманду, где встретились с группой его друзей — независимых волонтёров из России и Украины. В тот день мы много размышляли о методах взаимодействия личности с миром через чакры. Юлиан говорил, что мир инерции (тамаса) ограничивается социализацией сознания посредством нижних чакр, то есть животных инстинктов: выживания, размножения, конкуренции. Волонтёрство и идеи взаимопомощи дают возможность развивать своё сознание посредством верхних чакр, начиная с сердечной (анахаты) и заканчивая сахасрарой.

Конечно, у существ, взаимодействующих с внешним миром через верхние энергетические каналы разные могут быть мотивации. Для кого-то это долг, для других — личностное развитие, третьи просто не представляют себя по-другому.

Ну а для четвёртых это просто некая деятельность, которая приносит не просто удовлетворение, а я бы сказала — вечный кайф, возможность взаимодействовать с людьми с похожим мироощущением, с теми самыми «товарищами, готовыми умереть за идею». И здесь мы говорим не о направлении движения, а лишь о качестве сознания, личностных, развиваемых характеристиках. Когда важна не конкретика или образ, а лишь цвет и оттенок, создающий атмосферу вечного творческого проявления, навсегда далёкого от земной логики инертного материализма.

фото: Андрей Костюк