Рязанская эмиграция в лицах

Пару недель назад в соцсети я поделилась наблюдением: чаще всего мои рязанские друзья переезжают, кроме Москвы и Питера, в Калугу и Воронеж. Моя подруга Юля возразила в комментариях — мол, какая Калуга, люди гораздо чаще уезжают из страны. Она знала, о чем говорит — реплика была отправлена из Вашингтона, где ее автор гораздо чаще была Julia, чем Юля.

Из этого эпизода родилось мое небольшое исследование. Я поговорила с рязанцами, уехавшими куда дальше Воронежа и Питера — в Индию, Грецию, США, Германию, Испанию. Отыскала даже в Японии. Однако мой собеседник, к сожалению, отказался от интервью, подтверждая, что в этой стране приватность ценится очень высоко.

Само собой вышло так, что все участники проекта, кроме одной девушки из Индии (кстати, постоянного автора «АБ»), выбрали для проживания западные страны.  В остальном же они оказались совсем разными людьми. Хотелось найти в них что-то общее — может быть, черту характера или стечение обстоятельств, ведь так было бы проще подвести итог. Но сейчас никакого итога у меня нет. Может быть, его сможете сформулировать вы?

 

Ольга Осыка, 28 лет, США

Я живу в штате Мэриленд, в пригороде Вашингтона, городе Гейтерсбурге. В Америке я уже семь с половиной лет и планирую оставаться. За это время переезжала в общей сложности около десяти раз и пожила еще в двух других штатах – Вирджинии и Северной Каролине.

Я приехала по программе Work and Travel USA, когда была студенткой РГУ. Собиралась на одно лето и не планировала оставаться, решила это уже здесь. Мне показалось (и сейчас тоже кажется), что здесь намного больше возможностей для самореализации. Все в твоих руках: хочешь хорошей жизни – учись, работай и все получится. Даже работая спасателем в бассейне и получая минимальную зарплату, я зарабатывала достаточно на жизнь, развлечения и еще откладывала на будущую учебу в колледже.

Сначала не было сложностей, я же не собиралась переезжать – просто получила визу и приехала. Трудно было получить вид на жительство (ВНЖ). Американская иммиграционная система работает не очень эффективно, на мой взгляд. Честному человеку, который не хочет жить здесь нелегально или вступать в фиктивный брак и не имеет никаких родственников и прочих связей, приходится нелегко. Процесс получения ВНЖ занял у меня почти семь лет, зато теперь получу американское гражданство через три года. Морально уезжать было легко из-за чувства, что через три месяца вернусь. Потом стало тяжелее. До тех пор, пока я не получила ВНЖ, боялась ехать домой. Если бы поехала, пришлось бы опять идти в посольство и получать визу на общих основаниях, и мне могли отказать. Так и получилось, что первый раз я поехала домой почти через семь лет.

С переездом вся моя жизнь поменялась. Я очень много работала, особенно в первое время. Английский знала, когда приехала, но всё равно, многому пришлось научиться. Я накопила на учебу в колледже и за год закончила Northern Virginia Community College, потому что перезачли многие предметы из России. Потом два года получала степень бакалавра по Business administration в Trinity Washington University. Сейчас работаю системным аналитиком в компании, которая является государственным контрактником американской почты. Работа не совсем по специальности, многому пришлось учиться уже в процессе, но я довольна, очень интересно. В будущем планирую пойти в магистратуру, изучать информационные системы.

В Америке мне нравится высокий уровень жизни, удобство и доступность вещей, о которых в России я и не мечтала. Например, через полгода после того, как я приехала в США, я купила машину и сдала на права – без взяток в ГИБДД и всякой бюрократической волокиты. В России это точно заняло бы намного больше времени. Еще мне нравилось быть независимой и самостоятельной. Я уехала в 21 год, до этого всегда жила с родителями и за их счет. Денег от репетиторства и прочих подработок, которые у меня там были, ни на что не хватало. Здесь же, как мне тогда казалось, я могла себе позволить все. К тому же в первое время все кругом было новым, интересным; я решила, что в Россию всегда успею вернуться, если что-то не получится. Ни разу не пожалела, что осталась. И климат тут более мягкий, не надо мерзнуть зимой, как собака, носить шубу.

Здесь по-другому общаются с людьми – это правда. Всем улыбаешься и со всеми перекидываешься ничего не значащимися фразами, а близких людей мало. Еда другая, стиль жизни другой. Все другое.

В Рязани я училась в 52-м лицее, потом РГУ на инфаке, а параллельно в Радике на экономике. Не закончила ни тот, ни другой, потому что уехала. Чем занималась? Так-то и не вспомнишь, столько лет прошло! Ездила в детский лагерь вожатой, путешествовала, побывала в Европе и в Японии, гуляла и веселилась. Нигде не работала, только иногда занималась репетиторством по английскому. Приезжала в Рязань с 2007 всего два раза. В будущем хочу ездить чаще. В городе за это время многое изменилось, кучу всего нового понастроили. Но я приезжаю к близким и друзьям, а не к зданиям, а они остались такие же! Еще очень люблю свою деревню в Клепиковском районе.

Что касается политики, я стараюсь быть нейтральной, очень много разных мнений вокруг, никого не хочу обидеть, новости читаю, за курсом доллара слежу, но особенно сильно всем этим не увлекаюсь. На моей жизни это никак не отражается.

 

Лариса Маттейсен, 31 год, Индия

Прямо сейчас я живу в Южной Индии, в деревне Варкала. Мы с мужем Ёстом (он родом из Нидердандов) приехали в сентябре, уедем в марте. Думаем в следующем году поступить также, посмотрим.

Из России мы никогда особо не уезжали. Пару месяцев в году мы проводим в Голландии и Бельгии, остальное время – в Индии и России. Получается, в России живем примерно полгода: поздней весной, летом, ранней осенью. Строим дом в Рязанской области, работаем: я занимаюсь коммерческой видеосъёмкой, а Ёст программированием. Скорее всего, так и будем жить дальше, зимой здесь особо делать нечего с нашими работами. Но не исключаю, что при определённых обстоятельствах, интересных проектах я буду проводить в России и зимы тоже. Если почувствую, что это кому-то необходимо.

Индию я выбрала, потому что изучаю и практикую йогу и буддизм. Провожу много времени в монастырях, все мои учителя здесь. Переехать нам было несложно, никаких трудностей. Просто покупаешь билет, делаешь визу на полгода – и вперёд. Если есть удалённый заработок или возможность зарабатывать здесь, то ничего сложного. Индия очень дешёвая страна, здесь много денег не надо.

В этом году у нас своя гостиница на берегу океана. Я веду медитации и йогу на площадке на крыше, Ёст организовывает тусовки на диких пляжах. Работаем, делаем какие-то дела по дому. Если в России мы занимаемся стройкой, то в Индии это больше похоже на домохозяйство (гостиница – это, по сути, домохозяйство). Ёст проводит какое-то время за компом, я много времени провожу в практиках. Соцсети я забросила. Здесь очень мирно и спокойно.

Как я уже сказала, Ёст работает программистом. У него своя фрилансовая фирма, базирующаяся в Нидерландах, и крупные европейские заказчики. Ещё он делает какие-то бесплатные арт-проекты, типа сайты знакомым артистам, а сейчас с одним французом они разрабатывают социальную сеть для практикующих. Я в России занимаюсь частной видеосъёмкой, в Индии работаю инструктором по йоге и провожу групповые медитации. Я шесть лет изучала йогу и буддизм. Продолжаю изучать, а теперь и преподавать.

В Рязани я прожила шесть лет, училась в РГУ на факультете журналистики, работала на ТВ. Ёст писал диплом на базе Радиоакадемии. Была другая жизнь и мы были другими людьми. Не могу найти ничего общего между мной тогда и мной сейчас.

Мне сложно говорить о том, что изменилось в Рязани в последние годы. Иногда мне кажется, что ничего не изменилось. Но мы живём в Рязанской области, в саму Рязань заезжаем только повидать друзей, очень редко. Когда мы приезжаем, мы много времени проводим в «108 Café Shop». Это наше любимое место. И хороший признак перемен, кстати.

Не знаю, будет ли наша история интересна другим, потому что мы абсолютно вне социума и наш опыт и жизнь нетипичны. Хотя много наших друзей, особенно русских, живут также, между Россией и Индией. Всё Гоа так живёт, и многие Тайские острова. Я реально не слежу ни за чем, ни за новостями, ни за соцсетями, за политическими движениями после украинской истории тоже не слежу. На данный момент это мой осознанный выбор. Россия для меня сейчас – это, прежде всего, семья. Бабушка и дедушка. Во вторую очередь – друзья. Я надеюсь, что когда-нибудь построю дом и помещение для практик и смогу делиться своими знаниями и опытом с людьми из нашей деревни в Рязанской области или со всеми, кто захочет приехать.

Я знаю, что счастье и свобода – это состояние сознания и к этому состоянию можно прийти изнутри.  Счастье не зависит от страны или образа жизни, но страна и образ жизни целиком зависят от нас, нашей способности расти и развиваться. С виду наша с Ёстом жизнь многим кажется раем, но я знаю много людей, которые живут так же, как мы, и всё равно остаются глубоко несчастными. Я знаю много глубоко несчастных европейцев, американцев и австралийцев. Один знакомый наших знакомых австралиец поставил целью своей жизни объехать весь Мир. Это заняло у него пару десятков лет, после чего он покончил с собой. На последнем моём ретрите в монастыре мы составили лист людей, близких участникам ретрита, которые глубоко страдают и кому бы мы хотели посвятить наш ретрит. Этот список был на пять листов, исписанных с двух сторон, с именами людей со всего мира. Потому я верю: чтобы остановить войны, надо остановить сначала войну внутри. Войну дискриминации, неприятия, критицизма. Чтобы остановить коррупцию, надо остановить свою собственную жадность, зависть, ревность. Не уверена, что внешние перемены, такие как смена власти или системы, могут привести к глубоким внутренним. Мне не приходилось испытывать такое на себе. Но я вижу, как меняется моя жизнь в процессе работы над собой.

 

Татьяна Канак, 33 года, Испания

Около трех месяцев я с семьей живу в Испании, в городе Санта Кристина Д’Аро, департамент Жирона. Это примерно в часе езды от Барселоны и от границы с Францией. У меня 6-летний сын, а это возраст, с которого в Европе начинается обязательное школьное образование. Он пошел в первый класс, поэтому планируем жить здесь как минимум до конца учебного года.

Мой муж француз. Вместе мы прожили около восьми лет, из них в Рязани – семь. За это время я никогда не была на его родине. Переехать решили из-за того, что он получил интересное предложение по работе во Франции. Изначально из Рязани мы уехали туда, жили полгода в городе Булонь-сюр-Мер. Там очень красиво, но северный климат показался нам неподходящим, решили перебраться южнее. Так оказались в Испании. Здесь климат очень мягкий, прекрасное чистое море и огромное количество наших земляков и выходцев из бывшего СССР. На севере Франции русскоговорящих людей значительно меньше. Мне трудно было первое время найти круг общения, но уже через неделю появились первые знакомые, а через три я смогла довольно сносно с ними общаться. За шесть месяцев знакомых и друзей стало столько, что жаль было уезжать и расставаться с ними.

Юридических трудностей у нас не было, но мне немного сложно было переключиться и начать понимать, как работает административная и банковская система в Испании. Пока я учу язык, адаптируюсь и присматриваюсь. Муж работает в компании, экспортирующей морепродукты из России.

Как выяснилось, у меня много было стереотипов по поводу жизни в Европе, пришлось их развеивать. Но труднее всего мне было адаптироваться к новой еде. Я была убеждена, что французская кулинария не может не понравиться. В действительности же мы очень привыкаем к тому, что едим на родине, а новые вкусы могут не только поразить, но и разочаровать. Смена и подбор рациона требуют времени и усилий, но со временем все наладилось. Я нашла для себя блюда, которые никогда не ела в России и которые мне очень нравятся. В Испании такой проблемы уже не было – может, испанская кухня ближе к русской, а, может, я уже адаптировалась к новым вкусам.

В Рязани я училась в Вальдорфской школе, а после поступила в РГУ им. Есенина и получила профессию лингвист-переводчик (английский и немецкий языки). После университета создала ИП и занималась переводами, а также работала в Театре кукол. С появлением ребенка круг моих интересов скорректировался с учетом его потребностей. Я выбрала для себя естественные принципы воспитания, которые объяснялись и пропагандировались в детско-родительском сообществе «Простомама». Вместе с активом этого сообщества мы организовывали разные мероприятия, в рамках которых рассказывали рязанцам о слингах и ГВ (грудном вскармливании – Ред.), о необходимости создания близких доверительных отношений со своими детьми. В свободное время посещали семейный центр «Фамилитет», где есть интересные занятия не только для детей, но и для родителей, ходили в походы, на спектакли, мастер-классы, в антикафе «Joy», чтобы поучиться и поиграть, в аквапарки и бассейны, на греко-римскую борьбу во Дворце детского творчества и еще много-много всего. Жизнь наша была очень насыщенной. Последний раз я была в Рязани этим летом, планируем приехать на новогодние праздники.

Дети в Испании в центре внимания, к ним относятся очень хорошо и постоянно хвалят. В школе у моего ребенка такие отношения с директором и учительницей, о которых можно только мечтать!

В школах нашего региона образование ведется на каталонском языке, но наряду с ним учатся английский и испанский. Во дворе дети общаются в основном по-испански. Своим родным языком наш сын считает русский. Дома мы говорим по-русски, муж им владеет в совершенстве. Есть стереотип, что каталонцы враждебно относятся к испаноговорящим иностранцам, в магазинах делают вид, что не понимают испанский, но я с таким не сталкивалась. По моим наблюдениям испанцы, даже каталонцы, очень общительные, дружелюбные и неконфликтные. Но изучение каталанского языка пропагандируется и спонсируется правительством. Большинство жителей нашего региона как минимум билингвы.

Испанцы в основном обращаются друг к другу на «ты» и почти не используют обращение сеньор/сеньора, более распространены здесь обращения guapa/cariña – красавица или дорогая, если поменять окончание, будет мужской род. Из смешного: майонез в Испании называется, дословно, – «соус для русского салата».

 

Андрей Родионов, 23 года, Латвия

Времена уходят и возвращаются. Сейчас я живу в Риге, в Латвии. Это даже часть той страны, в которой я, как и большинство читающих, когда-то родился. Здесь я уже чуть более полугода.

Причин уехать из России было много. Ключевая, конечно, политическая. Хотя теперь я не уверен, на фоне разницы того и этого мира, что другие сыграли меньшую роль. Те, кто внимательно следили за политикой в Рязани, должны помнить мою историю. Меня отчислили с четвертого курса медицинского университета в силу протестной активности. Кроме самой политической обстановки есть и много сопутствующих факторов. Например, в России мне всегда было просто обидно платить налоги. Здесь они превращаются в хорошие больницы, дороги и вежливую полицию – я это вижу.

Люди, конечно, играют огромную роль. Здесь я еще сильнее понял, что, живя в России, я был кем-то вроде котенка, живущего в вольере со щенками. Странно, что я столько прожил там и странно, что не стал таким, как россияне. Теперь я дома.

Еще для меня, как для большого ценителя архитектуры, одни только городские пейзажи были значительным поводом уехать — счастье не живет в бетонных коробках.

В Латвию довольно легко уехать и тут полная адаптация к месту – почти все могут говорить по-русски. В профессиональной сфере тоже почти идеальный вариант – я занимаюсь digital, а структура латвийского рынка в этом сегменте сильно похожа на структуру российского.

В целом, могу сказать, что Латвия и в частности Рига – почти идеальное место для жизни. Тут есть все: 70 видов местного пива, море, красивая архитектура, вежливые люди, русский язык, свежие продукты от крестьян и центр лоукостов на всю Европу. По городу можно на велосипеде ездить и прямо в центре есть пляж. Недавно посетил Норвегию и Польшу – еще раз понял, что с выбором страны не ошибся. У меня еще была возможность в Канаду уехать, но я рад, что я в Латвии. Эстетически Латвия очень хороша: скромная и ухоженная. Отталкиваясь от доходов местного населения можно понять, что также могла бы выглядеть и Россия.

Процесс оформления документов занял месяца три с половиной. Сейчас я сам профессионально занимаюсь иммиграцией в Латвию. Сложностей не было ни тогда, ни сейчас. Важно понимать, что иммиграция в Латвию – это не полет в космос. В частности, нет языкового барьера даже у тех, кто не знает английского. Даже девятиэтажки в спальных районах такие же! Поэтому моральных сложностей совсем нет, если что-то идет не так, я вспоминаю, что я в Латвии, и мне сразу становится лучше.

В Рязани я учился в 51-й и 67-й школах, затем в медицинском университете. То, почему я его не закончил, к слову, является одной из причин переезда. Но я глубоко рад, что все так сложилось: мои сокурсники в этом году закончили и просто не знают, как и на что жить дальше. С 18-ти лет работал из дома, занимался копирайтингом и написанием вузовских работ для студентов ВШЭ. После отчисления ушел служить в армию, про мою службу можно подробнее почитать. После армии работал в интернет-магазине citimall.ru, это проект магазина «Кольчуга», редактировал сайт.

В России я был активным членом либертарианского движения. Учился в Грузии и в Украине на школах Института Катона, был даже главой местного отделения Либертарианской партии России, хотя большой активности мы не проявляли. Сейчас планирую развивать идеи частного сектора в своей новой стране.

Привычки поменялись. Думаю, дело больше не в переезде в другую страну. Вероятно, если бы я переехал в другой город, было бы примерно то же. Появилось глубокое ощущение того, что все в жизни зависит только от меня. Но страна здесь, пожалуй, тоже важна. В Латвии нет такого расслоения общества, и молодежь идет работать еще в старших классах. Здесь как-то в целом осознание своей роли в своей жизни на порядок выше. И из наиболее фигурального: пропала привычка чистить обувь. Просто незачем.

Способом переехать для меня было образование, но большую часть времени я посвящаю работе, а не учебе. Сейчас у меня два работающих проекта. Агентство интернет-маркетинга и партнерская программа иммиграции в Латвию. Также я участник бизнес-инкубатора Латвийского университета – здесь уже третий проект. Вместе с партнером работаем над созданием антикафе. Ждем сейчас ответа по кредиту. Кстати, если дадут, ставка будет 1,5-3% – социальная программа.

В Россию не приезжаю по двум причинам: не очень хочу и не очень безопасно. Не хочу на полном серьезе, как только представлю, что из всей этой красоты куда-то ехать, так сразу не хочется. Это не только, кстати, России касается: на родине я много путешествовал, а здесь полгода никуда не выезжал, хотя в Лондон и обратно можно за 40 евро слетать. В Рязани я так и не был, но слышал про Арт-лужайку. Судя по тому, что вижу на экране, очень интересный проект.

Думаю, странно говорить про политический курс сегодняшней России. Любой адекватный человек относится к этому курсу вполне однозначно. О России стараюсь не думать, чтобы не расстраиваться, это все же пройденный этап. Все это влияет на меня  в первую очередь тем, что я пока еще сильно завишу от курса рубля, больше половины моих клиентов живут в России. Получаю в рублях, трачу в евро. Каждое утро становлюсь беднее или богаче в зависимости от курса. Последнее время дела идут не очень хорошо, как видите.

Хотя о России я стараюсь не думать, но и не забываю. Сейчас с помощником депутата Сейма Латвии мы организуем фотовыставку «Процесс над Россией» памяти событий на Болотной. Indoor-часть пройдет непосредственно в Сейме, outdoor — в центре Риги.

Россия взяла курс на темную сторону, но самый темный час – перед рассветом. Будем надеяться.

 

Ольга Володина, 27 лет, Греция

Идея перебраться куда-то в другие края появилась у меня давно. Не то чтобы мне плохо жилось на «Родине», да вот что-то было не то. Жила я с родителями, ибо не могла себе позволить снимать жильё. Работала себе спокойно переводчиком, работа была интересная и ненапряжная (зарплата, правда, соответствующая). Было много свободного времени, в которое я старалась выбраться повидать мир.

Путешествия принесли много открытий и мне стало мало того города, где я прожила 26 лет. Поэтому попытки переехать – в объективе были европейские страны – начали предприниматься мною уже относительно давно. Изучив свои возможности, я пришла к выводу, что наиболее оптимальный способ для меня – это учёба. Еще одну вещь поняла, изучив пути иммиграции: та профессия, которую я получала пять лет в РГМУ (я филолог, точнее, филолох), – это выброшенные на ветер время и деньги. Иностранные языки можно было изучать в любительском порядке, как дополнение к основной нормальной профессии. (Кстати, это стало определяющим фактором выбора факультета, на который я поступила сейчас). Как я это поняла? Были программы иммиграции для врачей, программистов, поваров, инженеров – в общем, нормальных нужных человеческих профессий, а не для филологов. В Европе совершенно естественно знать несколько языков, будучи при этом специалистом в какой-то другой области. Поэтому мне стало и смешно, и грустно.

Время шло, и так получилось, что друзей в разных уголках света со схожими взглядами у меня стало уже больше, чем в Рязани. Меня уже перестали понимать некоторые соотечественники, со многими я просто потеряла интерес к общению. Не объяснять же каждый раз, как это прекрасно, когда ветер свободы и перемен развевает твои волосы… Поэтому морально готова на переезд я была уже давно. С 2010 года я пытаюсь поступить в различные университеты в Европе (во многих странах обучение бесплатное, и каждый может попробовать свои силы). Сначала я поступила в кулинарную школу во Франции, но отбор я прошла уже в самом последнем туре. В ожидании мой запал уже немного поостыл, а может и смелости не хватило покинуть зону комфорта, поэтому я не стала оформлять документы на визу. Потом была Чехия, но мне не дали визу. Значит, на тот момент время еще не пришло. Затем я попала в Грецию. Сначала просто приехала отдыхать и только потом уже узнала, что здесь образование бесплатное и поступить можно без всяких экзаменов, только на основании среднего балла аттестата. Всю информацию о процессе поступления и о необходимых документах я узнавала в интернете, на форумах. Никогда не пользовалась услугами никаких агентств. Бумажной волокиты, конечно, было много, но я справилась. Нет препятствий для того, кто истинно желает!

Итак, сейчас я в Греции, в городе Салоники. До этого три раза была в этом городе как турист и поняла, что это именно то место, где я хочу жить. Здесь много молодежи, альтернативная культура. В этом учебном году я учу язык на курсах, а в следующем начну учебу на лечебном факультете в Университете Аристотеля. Надеюсь, хватит терпения. Тепло, море, вкусная еда! Да, надо отметить, что с дешевой вкусной и качественной едой в Рязани у меня были проблемы. Порой даже не знала, куда пойти в обеденный перерыв. Этого я до сих пор не пойму – почему нет культуры нормального фастфуда? Ту же самую шаурму с майонезом можно превратить во вкусный дёнер. Ну да ладно, с едой это отдельная тема. В Греции студенты могут бесплатно есть в столовой. Конечно, не мишленовский ресторан, но на бесплатную еду грех жаловаться. В рязанском университете цены в столовой были неоправданно выше, чем в магазинах outside.

Так как здесь я совсем недавно, чуть более двух месяцев, пока совсем не скучаю по России (не знаю, в этом ли причина?). Снимаю квартиру в центре за 200 евро. Из неприятных моментов: здесь нет центрального отопления, зимой в квартирах непривычно прохладно для нашего человека. Первое время я только и делала, что включала обогреватель, но сейчас, кажется, начинаю привыкать. Даже принимаю душ уже прохладной водой (для горячей воды надо тоже включать обогреватель).

В Рязань я пока не приезжала и до лета точно не приеду. На зимних каникулах буду путешествовать по Европе. В моих планах летом совершить автостоп-турне по России, пересечь её от Москвы до Владивостока.

Так получилось, что уже после подачи этим летом документов в греческий университет, я поехала путешествовать по моим любимым Балканам. Во время странствий я всегда живу у местных, которых нахожу через сайт couchsurfing.com. В Румынии, в Бухаресте, я остановилась у одного человека, который через две недели сделал мне предложение. А еще через две недели он приехал в Рязань и «эта свадьба пела и плясала».

Как раз в это время я получила положительный ответ из университета. Оставлять затею с Грецией не хотелось, ведь я так долго к этому шла! Хорошо, что мой новоиспеченный муж поддержал меня. Сейчас мы живем в разных городах, но стараемся встречаться каждые выходные. То он ко мне приезжает, то я к нему, а бывает и на нейтральной территории видимся. Это непросто, но мы ищем решение. Возможно, он переберётся ко мне (хотя в Греции с работой сложно), а, может, мне вскоре надоест в Элладе (возможно ли? я каждый день прогуливаюсь по набережной с видом на гору Олимп) и Бухарест станет моим следующим временным домом.

Девальвация рубля очень сильно ударила по моему карману. Ведь все накопленные деньги у меня были в деревянных, и меняла я уже когда евро был около 57 рублей. Грустно, если страну закроют от «западного врага». Тогда я смогу сказать, что вовремя уехала. Не «свалила», нет, а уехала. Свалить я не хотела никогда, хотя к ура-патриотам себя тоже причислить не могу. Мне хотелось получить опыт проживания в другой стране, не потому что там лучше (везде хорошо, где нас нет!), а просто это интересный новый опыт. Как уже говорила, на Греции я останавливаться не хочу, буду пробовать жить и в других странах, и на других континентах. Думаю, что в Россию вернусь через некоторое время. Поживем – увидим!

 

Ольга Анисимова, 21 год, Финляндия

В марте каждого года финские университеты организуют экзамены для желающих поступить на программы бакалавриата в вузы прикладных наук. Идея попробовать экзамен, именно попробовать, родилась совершенно случайно, и честно говоря, инициатором был мой вечный двигатель – мама. Учеба за пределами России была примечательна, в первую очередь, образованием на английском. К тому же образование в Финляндии бесплатное и жизнь там (на тот момент, в 2010 году) была даже дешевле, чем в той же Москве. Я зарегистрировалась на экзамены по программам International Business и Industrial Management, сдать их было не очень сложно. Письмо о зачислении в Сайменский университет прикладных наук в городе Лаппеенранта в Финляндии пришло в конце мая, перед экзаменами ЕГЭ. Радости не было границ! Сразу же было решено: в августе я еду учиться в Финляндию.

С 2010 я училась в Лаппеенранте на программе International Business. Было много всего: учеба, путешествия, обмен между университетами, практики и временная работа, тусовки – буря позитивных эмоций и самых незабываемых моментов!
Теперь я живу в городе Васса, в той области Финляндии, которая поближе к Швеции, на берегу Ботнического залива. С 2014 года я учусь в Университете Ваасы, на магистерской программе Industrial Management. Магистерская программа длится всего два года. Пока что я просто учусь, но уже в следующем году планирую найти компанию, при которой буду писать диплом, и надеюсь в дальнейшем там трудоустроиться.

Финляндия – специфичная страна, холодный менталитет финнов сначала пугает, потом интригует и, в конце концов, даже притягивает. Я считаю себя довольно коммуникабельным и открытым человеком. Думаю, именно это помогло мне адаптироваться и прижиться в новой стране.

Конечно, сначала все было непросто, но я не скажу, что очень сложно. Учеба у меня была на английском, финский язык учился сам собой. Новые друзья, знакомства, свободного времени не было – и скучать причин не находилось. В Рязань я ездила каждые три месяца, как только у меня наступали каникулы. Здесь меня ждали, ждут и будут ждать родные и близкие, друзья и хорошие знакомые. Отношение к родному городу у меня никогда не изменится, я всегда буду возвращаться в любимые края. После жизни в Финляндии, уже когда пересекаешь границу, замечаешь русский колорит. Но в этом что-то есть и мне не хватает такого здесь, в такой правильной Финляндии.

Мое самое любимое место в Рязани это, наверное, вал около Кремля. Там мы гуляли на выпускном, именно там были самые душевные разговоры и самые красивые рассветы и закаты. Я вообще очень люблю гулять, так что сразу же по приезду обхожу весь город, наслаждаюсь родными местами. Сейчас я, к сожалению, реже появляюсь в Рязани – из-за моей насыщенной учебы. Последний раз была дома летом, и даже успела съездить в гости в замечательный лагерь «Содружество»! С каждым приездом Россия меняется, и, честно, – в лучшую сторону. Это заметно и элементарно по чистоте улиц и по новому обустройству вокзалов и т.д. Конечно, экономическая ситуация сегодня огорчает, и жизнь в Финляндии дорожает. Но я знаю: как только я закончу учебу – найду работу и она найдет меня.

В целом, жизнь в Финляндии мне очень нравится. Не знаю, дело ли это привычки, но все тут уже родное. Другая страна всегда меняет человека и, конечно же, я изменилась (только в лучшую сторону) в течение этих лет.

Софья Курепина, 20 лет, Кипр

Давно хотелось что-то написать с позиции эмигранта, поделиться эмоциями и мыслями. Надеюсь, мой опыт будет полезным тем, кто собирается идти по тому же пути, или просто покажется кому-то интересным.

Меня зовут Софья. Имя – греческого происхождения, что теперь кажется довольно символичным. Я родилась и выросла в Рязани. Город свой очень люблю и однозначно считаю Родиной. Всему, что у меня сейчас есть, в первую очередь я обязана своей маме, потому что она меня воспитывала одна. Также преимущественно ее решение послужило причиной моего переезда на Кипр.

Честно говоря, в школьные годы мыслей уехать за границу не возникало. Я понимала, что такой вариант возможен, но это казалось чем-то слишком далеким. Хотя уже тогда, как я сейчас вижу, я обладала важным преимуществом: знанием английского языка. Для многих (особенно – для поколения наших родителей) это основная причина, по которой они не могут поменять место жительства. Хотя я бы назвала это отговоркой.

Хочется сказать огромное спасибо школе, где я училась – гимназии №5. Сначала было очень сложно, тот же английский класса до третьего мне не давался никак, даже с репетиторами. В итоге, спустя девять лет, на международный экзамен IELTS я готовилась по школьным конспектам. Как сейчас помню: в десятом классе Светлана Анатольевна Гаврилина на уроках экономики (которые проходили на английском) говорила, чтобы мы все запоминали и хранили, ибо неизвестно, как наша жизнь сложится. И ведь так оно и вышло: сейчас я учусь в иностранном университете и пожинаю плоды труда своих горячо любимых преподавателей.

После школы я поступила в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, на факультет Истории искусства. Кстати, около 70% ребят из моего класса уехали из Рязани. Такая вот у нас тенденция была: поступить куда угодно, только не оставаться учиться там. Сейчас это кажется очень смешным. На второй академический год Москва мне категорически перестала нравиться, я приезжала в Рязань при любой возможности. Плюс многие близкие люди находились там. В общем, все мои амбиции исчезли к тому времени, наступил критический момент, когда я даже собиралась перевестись в РГУ. Как-то все во мне поменялось, я бы даже сказала – сломалось в начале 13-го года. Но затем появилась возможность поехать учиться в британский университет на Кипр (UCLan, Cyprus). И мама на тот момент уже там жила, поэтому выбирать страну особо не пришлось.

Конечно, процесс оформления документов требует терпения. Но, слава Богу, Кипр – очень доступная страна в плане визового режима, не то что Англия или, например, Австрия. Поступление в университет для меня прошло вообще незаметно и, положа руку на сердце, легко. Нужно было сдать только экзамен на подтверждение знания языка в Москве. И даже тогда я не уделяла этому должное внимание, потому что мне нужно было закрывать сессию в Академии и хотелось получить справку с достойными результатами. Принятие решения о переезде происходило очень быстро, к тому же я все еще жутко сомневалась. Поэтому решила пойти простым путем: сдам экзамен – поеду на Кипр, не сдам – буду счастлива продолжать обучение в Рязани. Спустя десять дней моя судьба была решена: я эмигрирую и изучаю tourism and hospitality management.

Если бы я писала этот отрывок текста в том году, негативных моментов относительно острова и зарубежного образования было бы гораздо больше. Сейчас я привыкла и уже не замечаю некоторых вещей. Более того, только недавно открыла для себя очевидные возможности и теперь это очень ценю. Кипрский или, лучше сказать, средиземноморский менталитет для меня не новость: раньше я не раз приезжала сюда. К тому, что банк работает в будний день до 13.30 можно привыкнуть. От привычки к пунктуальности я уже почти отучилась.

Сейчас на Кипре, преимущественно в Лимассоле (город, где я живу), много русскоговорящих, а в связи с событиями в России сюда повалила буквально толпа. Поэтому блогов, в которых можно узнать обо всех «причудах» киприотов, уже в изобилии. Мне гораздо интереснее поделиться особенностями учебного процесса.

То, что наше образование самое сильное в мире – правда. Исключая элитарные высшие учебные заведения вроде Оксфорда или Гарварда. Сначала у меня иногда даже руки опускались – мне казалось, что я в детский сад попала. Я терпеть не могла эти мерзкие групповые работы, особенно когда в моей команде были киприоты, а на кону была оценка за экзамен. Хотелось плакать от такой безответственности и неспособности работать. Об ограниченности знаний распространяться не буду. Но! Отношение преподавателей и сотрудников университета в целом настолько отличалось от России! После бесконечных унижений и противоречий, которые творятся в нашей системе образования, тут чувствуешь себя как в колыбели. О тебе заботятся, уважают, помогают, предоставляют все ресурсы для комфортного обучения. И это не лишает студента мотивации и дисциплины. Если ты готов работать, для тебя открываются перспективы. Сейчас как никогда хочется заниматься исследовательской работой, потому что открыт доступ ко многим библиотекам и ресурсам. Россия в этом плане отрезана от мира – не на пустом месте это говорю. Обвинять тут некого. Не секрет, что основная причина печального положения в наших университетах – финансирование. Все упирается в денежку, которую преподаватели на Кипре, также как и врачи, госслужащие и т.п., получают совершенно в ином количестве. Хотелось бы, чтобы в России применялась иностранная практика оплаты труда, а знания давали в том же размере. Тогда бы отправила своих будущих детей учиться туда. Но надо учитывать, что с годами все меняется.

Еще один момент, о котором очень хочется сказать, это какая-то деятельность помимо учебы и работы.  Начиная с детского сада, все школьные годы я без остановки чем-то занималась. Так случилось, что родилась я в творческий семье, поэтому меня отдавали заниматься куда только можно. Сейчас я (опять же) безумно благодарна родителям, потому что тогда я не всегда понимала – зачем такие нагрузки? Порой было очень сложно совмещать занятия, школу и репетиторов. Проблема отсутствия свободного времени возникала постоянно. Сначала был детский музыкальный театр «Созвездие добра» в режиме нон-стоп перед какими-нибудь конкурсами или шоу-программами, потом к нему добавилась детская творческая мастерская Людмилы Пронкиной «Колибри», школа игры на гитаре и литературные увлечения. Отдельное место в моем сердце занимает информационно-образовательный центр «Содружество».

Все вышеперечисленное – это мозаика, из которой состояло мое счастливое детство и подростковый период. Это то, чего на Кипре мне очень не хватает. Здесь все увлекаются футболом! А девочки банально увлечены модой. Если хочешь пойти на танцы, выбора не будет: преподают только латину. Хочешь подтянуть академический рисунок для поступления – покажут, как мазать одинаковые примитивные натюрморты с цветами по схеме или как складывать осьминога из смальты. Оставалось учить греческий язык, читать книги и искать единомышленников среди русских ребят. Я даже вышивать начала! В прошлом году такие вещи меня чрезвычайно огорчали и казались реальной проблемой. А зимой Кипр вообще вымирает! Сейчас я нашла себе поле для деятельности в университете. Но соприкосновения с русским и, что печально, с зарубежным искусством, литературой, музыкой мне по-прежнему не хватает. Хочется вернуться в те времена, когда по студенческому мы могли бесплатно ходить в МХТ, МХАТ, Современник или РАМТ.

Какое место жительства я бы выбрала в дальнейшем, сейчас точно не скажу. Установки «свалить туда, где живут лучше» у меня нет. Можно вечно переезжать – и везде будет экономический кризис, неподходящие погодные условия и «тупые киприоты». Где-то там, за горами и морями, будет казаться еще лучше. На Кипре, например, сейчас тенденция эмиграции в Англию (по историческим и экономическим причинам) или в Австралию. Хотя я до сих пор не понимаю, как теплолюбивые киприотики могут жить в стране, где сыро, холодно и нет солнца большую часть года. К слову, климат это один из пунктов, который меня очень устраивает на Кипре.  Мне просто хочется получить диплом и уже скорее осесть где-то на одном месте. А возможность путешествовать можно найти всегда.

Если кратко описать причины, по которым я бы задержалась здесь в дальнейшем, мною было бы отмечено следующее: безопасность, миролюбивое и радушное отношение людей, бытовой комфорт и климат. В Рязани, возвращаясь поздно вечером с дополнительных занятий, о безопасности приходилось думать больше всего. Хотя, слава Богу, жила я всегда в районе Театралки.

Сейчас я пока рассматриваю также и вариант возвращения в Россию. Ограничений никаких не стоит. Надеюсь, что жизнь меня сама выведет. Потому что мне и там хорошо, и тут. Я для себя решила: главное это то, что мы привозим с собой, кто мы есть внутри. Человек должен быть счастлив независимо от локации. А когда ты сбалансирован, то и люди хорошие подтянутся.

Я очень рада, что у меня есть возможность приезжать в Рязань. Пока получается два раза в год: летом и на новогодние праздники. Очень уж скучаю по родным, друзьям и нашей природе. До отъезда много свободного времени проводила в Солотче и в Заборье, прямо душа ноет, когда вспоминаю. Особенно ценила наши богатства, когда приезжала летом из столицы. Все, конечно же, познается в сравнении. Стараюсь ни о чем не жалеть и уверена, что возможности и силы что-то изменить, если оно будет нужно, всегда найдутся.

Я стараюсь интересоваться политикой, но сильно не разбираюсь. Судя по притоку приезжих сюда русских буквально за последние два месяца, ситуация сложная. В университете тоже, количество русских и украинцев (особенно украинцев!) заметно выросло. Видно, что отток капитала сейчас будет увеличиваться. Изменение курса евро меня лично уже не касается, по этому поводу голова у нас не болит. Об открытии и ведении бизнеса в России мне пока думать рано.

Как говорилось в одном видеоклипе: «Поживите в Москве, пока она не сделает вас черствым. Поживите на острове Бали, пока он не сделает вас мягким». Я задачу эту выполнила!

И… здорово, что жизнь дарит нам такую возможность – получать опыт. Свой переезд я, скорее, рассматриваю как опыт, который мне что-то помог понять, оценить и переосмыслить. А тем, кто только планирует и готовится к подобным переменам, я желаю терпения и удачи!

 

Юлия Волкова, 30 лет, Германия

На данный момент я уже вот шесть лет живу в Германии. Первые три с половиной года я провела в городе Мюнстер, в котором училась. Сейчас живу на два города, если можно так сказать. В городе Висбаден работает мой муж и там у нас общая квартира, где я бываю по выходным. В будни я живу и работаю в Дюссельдорфе, там я снимаю комнату в квартире у девушки, которая сама на неделе работает в другом городе и только по выходным бывает в этой квартире.

Как видно на этом примере, жить на несколько городов сразу — нормальное явление для Германии. Может быть, не для всех такой вариант является идеальным, но зачастую, особенно после окончания университетов, когда перед многими встает необходимость профессиональной ориентации и поиска путей самореализации, молодые пары вынуждены разъезжаться по разным городам и вести так называемые отношения на расстоянии. Позднее, когда набирается опыт работы и начинается планирование семьи, становится проще переориентироваться и съехаться снова вместе.

Насколько я знаю, для русских людей такой расклад почти нереален. В Германии в этом плане проще и могу точно сказать: отношения и семьи на этой почве не рушатся, а если рушатся, то, значит, не продержались бы и в одном городе. Для меня и моего мужа наша ситуация не окончательна — мы планируем переезд в город, где я работаю, как только он найдет там работу.

Расстояние между городами — около 250 км. Это от 1:40 до 2:40 на поезде (зависит от типа поезда) и около 2:30 на машине. Я езжу на поезде и этот текст пишу, тоже сидя в поезде.

Я живу в Германии, как я уже сказала, шесть лет, мой муж — около десяти. Ни он, ни я переезд обратно на данный момент не планируем. Останемся ли мы в Германии или уедем в другое место — вопрос открытый.

Как можно предположить, многие уезжают, потому что думают, что в том, другом месте им будет лучше, чем там, где они есть. Собственно, такой и была моя мотивация — я решила, что «там» мне будет лучше. Конечно же, был и конкретный повод. Когда я училась на четвертом курсе, представилась возможность съездить по программе обмена на несколько месяцев в Германию с целью учебы в немецком университете. Этой возможностью я, конечно же, воспользовалась — по-немецки на тот момент я уже неплохо умела. Разумеется, поездка и проживание полностью оплачивались, иначе этого бы никогда не случилось.

Та поездка, ровно девять лет назад, изменила мою жизнь. Приехав обратно после трех с половиной месяцев, я поняла, что никогда больше не смогу жить в России. Пожалуй, я испытала тогда обратный культурный шок — когда именно по приезду обратно ужасаешься реалиям той страны, в которой вырос. Впрочем, сейчас я уже не могу точно сказать, что было сильнее — желание жить в Германии или нежелание жить в России.

Я пыталась несколько раз разобрать по полочкам, что конкретно так повлияло на меня. Мне так это и не удалось, потому что решающей стала именно совокупность очень большого количества факторов, которые сыграли не в пользу России. И дело здесь не только в улицах, которые якобы моют с мылом, или, извините, во вкусном пиве с колбасками. Там было намешано и общее чувство безопасности, и свобода студентов, которые могли выбирать себе семинары по интересам, и сами курсы и семинары, красивый город, моя самостоятельность и свой собственный бюджет и деньги, мой возраст (20 лет) и немецкие милые друзья и еще миллион всего. Я не могу сказать, что эмигрировала по политическим или экономическим причинам — просто жизнь здесь инфраструктурно и структурно (я не имею в виду только материальную инфраструктуру, тут накручено еще много недефинируемого эмоционально-ощущенческого) гораздо больше устроена для людей и во время той недолгой поездки мне удалось это прочувствовать.

В общем, не могу сказать, что я выбрала Германию после долгого размышления над альтернативами. Просто это была первая страна, в которой я побывала, и мне там понравилось. Наверное, с тем же успехом такой страной могла бы стать Франция или Бельгия, не говоря уж об Австралии или США. Тем не менее, Германия мне нравится и сейчас, хотя и здесь миллион собственных проблем. Немалую роль сыграл также и мой интерес к немецкому языку, который к тому моменту уже достаточно развился. Интерес был не аналитическим, так что удовлетворить его простой лингвистикой было бы невозможно. Мне хотелось разговаривать на немецком; большим открытием для стали ощущения от того, что ты владеешь языком на достаточном для понимания лекций в университете уровне. Это было очень кайфовое, не побоюсь этого слова, ощущение.

Ну и последнее, что оказало влияние, хотя, скорее, опосредованно, были туманные профессиональные перспективы для политолога в России. Я училась в РГУ на политологии и за пару лет до этого однокурсники валом повалили вступать в партию власти, которая плавно утверждала свои позиции не только на федеральном, но и на региональном уровне. Возможно, мне тогда было ясно, к чему все это ведет, и такая перспектива меня совершенно не прельщала. Работа в российской политической науке (если о существовании таковой вообще можно говорить) тоже отпугивала — с рязанской внутриуниверситетской кухней я была знакома, а на московскую у меня никогда не хватило бы денег. При том, что идеологизация политической науки тогда тоже была очевидна. Оставалась коммерция/рынок… Там я и работала до переезда. Менеджером… по продажам.

Думаю, морально я уже была в Германии еще до того, как оказалась там физически. Со свойственным мне максимализмом я стала считать Россию для себя, что называется, отрезанным ломтем. Оставалось только закончить учебу (оставался год) и искать пути. И с путями было, конечно, сложнее.

Дело в том, что Германия — закрытая для иммиграции страна, по крайней мере, была на тот момент. Это сейчас она начинает приоткрывать двери для высококвалифицированных специалистов (в основном, из технических областей), а тогда возможности были крайне ограниченными. Просто так поехать работать было нельзя, искать работу — нельзя; можно переезжать бывшим немецким переселенцам и представителям еврейской нации. Учиться — тоже можно, но или имея подтвержденные финансовые возможности в размере ~7 тыс. евро в год или какое-то поручительство. Денег у меня не было, поручителей тоже, оставалась только снова стипендия от какого-нибудь немецкого фонда, получением которой я занялась. Ах да, некоторые занимаются еще поиском иностранных мужей, но это был, по определенным причинам, совсем не мой путь.

Получилось только на второй раз. Первая попытка была немного несерьезной и невдумчивой, все делалось нахрапом, поэтому был отказ. На второй раз я подготовилась лучше — получила сертификат по немецкому, сформулировала хорошую заявку с почти научным обоснованием интереса и отправила все это в два фонда — DAAD и Фонд Генриха Бёлля. В DAAD меня сначала пригласили на интервью с немецким доцентом, по итогам которого и дали положительный ответ. Речь шла о финансировании двухгодичной магистратуры по политологии в любом университете Германии, о принятии в который нужно было позаботиться самой, до начала финансирования. Я подавала документы в два университета и спустя три года после первой поездки я снова оказалась в Мюнстере. Успех опьянил.

В общем, основная юридическая трудность для переезда в Германию — тогда, как и сейчас — найти путь, каким образом переезжать, и связано это с закрытым миграционным законодательством Германии. Сейчас, как я уже написала, условия упрощены для инженеров и программистов. Гуманитариев просто так не пускают.

Я родилась и прожила 23 года в Московском районе Рязани. Пять лет ходила в районную школу там, остальные пять лет до выпуска — училась во 2-й гимназии, которая за библиотекой Горького. После школы поступила на политологию в РГУ. Выбор был абсолютно осознанным; альтернативой было отделение международных отношений в том же РГУ, но меня отпугнуло то, что это был совсем новый курс. Учеба в Москве на повестке дня не стояла по, опять же, финансовым причинам. Как оказалось, эмигрировать было проще.

Поработать успела на примерно одинаковых позициях, но в разных областях: просто в розничной торговле во время учебы, затем на туристическом, автомобильном (там удалось даже немного поруководить) направлении, на предприятии по производству вентиляционного оборудования… Не могу утверждать, что имела какие-то особенные интересы, пожалуй, все было совершенно обычно. Читала, слушала много музыки, ходила в клубы. Поэтому, думаю, нельзя сказать, что произошли какие-то изменения в привычках в связи с переездом. Привычки изменились, но я связываю это с возрастом и взрослением: когда я переехала, мне было 23, сейчас мне почти 30… Это логично.

Другое дело, что эмиграция изменила меня как личность, изменила отношение к себе. Сейчас я гораздо сдержаннее отношусь к своим талантам и способностям. Когда-то, я писала, успех пьянил и казалось, что все получается само. Эмиграция все это приглушила, а началось это в университете, когда я увидела, на каком уровне дискутируют немецкие студенты — речь там шла не о воспроизведении написанного в учебнике, каким это знала я, а, по большей части, о рефлексировании на описанную в тексте тему или проблему. Этого я не могла, этому меня не учили. Можно быть миллион раз эрудированным и иметь в голове кучу фактов, но не уметь их сопоставлять, не уметь инструментализировать информацию. В общем, это было для меня новым. Если в Рязани я была одной из лучших, то в Германии я стала таким себе средним болотцем. Это было началом изменений.

Сейчас я работаю в Университете прикладных наук Дюссельдорфа, в отделе по консультированию желающих получать высшее образование вообще или учиться конкретно у нас. Львиную долю конкретно моей работы составляют посещения и доклады в школах для выпускников, а также работа на стендах на выставках/ярмарках по образованию. Наверное, можно сказать, что я занимаюсь маркетингом, но не классическим коммерческим маркетингом, а, скорее, информированием потенциальных студентов о доступных у нас курсах и программах обучения; вуз государственный, обучение бесплатно, так что продавать в классическом смысле нам нечего.

Как видно, я занимаюсь деятельностью, не слишком связанной с моим образованием. Казалось бы, от чего бежала, к тому и пришла. Тем не менее, мне нравится. Параллельно я занимаюсь диссертацией по политологии, которую надеюсь когда-нибудь закончить, хотя это дело и будет долгим, это мне понятно и сейчас. А дальше — посмотрим.

В Рязани бываю, но периодичности не соблюдаю. В последний раз была в апреле, до этого — в сентябре 2013 года. В Рязани остались мои родители и мои друзья из, как я обычно говорю, «прошлой жизни», это мои люди и я их люблю. Моя лучшая подруга живет в Рязани. В общем, бывать в Рязани не только потребность, но и обязанность.

Тем не менее, могу с уверенностью сказать, что бывать в Рязани не люблю. Меня не тянет в город, я по нему не скучаю. Скучаю только по себе в нем, когда все было другим и я была другой, но это ностальгия по прошлому, а не тоска по родине.

В Рязани изменилось многое, но что первым бросается в глаза — это застроенная пойма Павловки. «Метро» построили еще при мне, а вот то, что находится сейчас между «Барсом» и «Метро», — это не укладывается в голове. Я помню времена, когда мы с бабушкой ходили там по полям и купались в Павловке… А потом мы там еще фотографировали с клубом, в котором я занималась. А сейчас…

В Рязанской области горели в 2010 году леса. Места, знакомые с детства, я увидела снова лишь этой весной. Если бы мне комментировали места, куда мы ездили, я бы их не узнала — дорогу между Ласково и Урженским озером, например. Это, конечно, тоже революция в моей голове, которая еще не устаканилась.

В Рязани обращаю внимание на изменившийся центр города, на торговые центры, торговые марки, пришедшие из-за рубежа — безоценочно, просто констатация факта. Жалею, что тот район Рязани, где выросла я, стал еще чумазее. Жалею, что летом так много пыли и от нее чешется нос и болит горло. Впрочем, могу себе представить, что пыли осталось столько же, просто я от нее отвыкла. Ужасает количество машин и время, затрачиваемое на поездку из Московского в центр. Обращаю внимание на исчезновение деревянных домов из центральной части города. Немного с тоской смотрю на место, где когда-то был центральный рынок, и на здание «Полсинаута».

Не могу сказать, что люблю бывать в определенных местах в Рязани и всегда их посещаю. Если такое и происходит, то только с интересом посмотреть, что изменилось и, возможно, немного поностальгировать. Я люблю встречаться с друзьями, а куда мы при этом идем — мне достаточно безразлично.

Что касается моего отношения к политическому развитию России, то косвенно я здесь об этом уже упомянула. Это больная тема и распространяться на нее не хочется. Для полноты картины добавлю, что в 2011-2012 годах я была уверена в том, что если бы не жила на тот момент в Германии, меня регулярно видели бы на протестной передовой.

 

Юлия Баукова, 26 лет, США

В феврале будет ровно четыре года, как я переехала в Америку. Оставаться планирую долго, пока никто не гонит. Живу в Вашингтоне DC – не путать со штатом Вашингтон.

Переехала из-за того, что влюбилась. Навещала родственников в Штатах, познакомилась с мальчиком и переехала. Это было нетрудно, потому что меня есть гринкарта (документ, подтверждающий вид на жительство – Ред.). Получить её очень сложно, очень. Есть несколько вариантов: это брак (многие, кто хочет здесь остаться, как раз делают себе fake-брак), статус беженца, работа в компании, которая за тебя подаст документы, ну и родственники-граждане США – как, собственно, у меня. Они живут тут уже около 14-ти лет. Процесс получения гринкарты тоже был непростым, надо было заполнять много бумажек, ходить по инстанциям, сдавать разные анализы, платить за все это, ездить в Москву на собеседование, одним словом – та еще возня.

Со своим молодым человеком я познакомилась, как ни смешно, на русском бардовском фестивале под Нью-Йорком. Это событие типа «Голубых озер» или Грушинского фестиваля. Долго переписывались, потом приезжала пару раз, а потом переехала и насовсем. Если честно, тогда я особо не думала о быте, о том, как что будет, была в любви.

Америка – это страна комфорта. В ней легко и удобно жить, чувствуешь себя человеком, с которым считаются, у которого есть гражданские права, ну и, конечно же, обязанности. Налоги здесь составляют около 25% от доходов, но всегда можно по запросу посмотреть, куда и на что уходят твои деньги. Здесь очень много своих правил и законов, если их не соблюдать, то наказания будут очень жестоки. Поскольку тут нет коррупции, то ускользнуть от наказания практически невозможно. Например, если тебя поймали пьяным за рулем, тебя могут лишить прав. Могут на какой-то срок, а могут – и пожизненно. И ты их уже никогда не сможешь вернуть назад независимо от того, сколько можешь за это заплатить. Или могут запретить водить в каком-то штате, а если опять поймают за рулем, то могут и посадить. Ну, как-то так.

Здесь у меня появились новые привычки. Я начала вести раздельный сбор мусора. Не всегда снимаю обувь, когда захожу в дом – привыкла, что нет грязи и можно спокойно купить белые кеды. Появилось разнообразие еды и напитков в доме. Полюбила еду, которую раньше не ела совсем или ела очень редко. Авокадо, сельдерей, мидии и так далее. Нравится, что здесь все доступно: захотел лобстера – пошел купил, захотел клубнику в шоколаде – пошел купил. И все по доступной цене.

В DC нет русских магазинов, но есть в Вирджинии, только ехать туда минут 30-40, и они очень маленькие. Я обычно закупаюсь русской едой, когда езжу к друзьям в Филли, у них там огромный русский магазин, почти как Ашан, ну, чуть поменьше. Там всегда можно найти десять видов селедки!

Так как в DC очень маленькая коммьюнити, то и мероприятий русских тут мало. А вот в Нью-Йорке или в Филли, или в том же Бостоне очень много разных концертов, мероприятий, выставок, фестивалей. Есть русские рестораны, клубы и так далее.

В России у меня была жизнь как жизнь, обычная. Все десять школьных лет я училась в одной рязанской школе №7, в которой нашла хороших друзей, с ними до сих пор поддерживаю связь. Поступила в РГУ, изучала сначала международные отношения, потом – рекламу. На четвертом курсе перевелась на заочное отделение и переехала жить в Питер, откуда уехала в США. Почему Питер? Люблю этот город, порой скучаю по нему чаще, чем по Рязани. Где я только там ни работала и где только ни жила! Но это уже совсем другая история.

В родном университете я терпеть не могла р@@@@@дяйство и качество образования. Не могла понять, зачем меня заставляют учить биологию вместо английского – на отделении рекламы! Не могла понять, почему не было как обязательного предмета литературы, зато на физ-ру надо было приходить к 7:45 четыре года подряд. Одним словом, ни капли не жалею, что перешла на заочку – получила все то же самое за меньшие деньги. Свой русский диплом я перевела. Из-за того, что мне прибавили год на заочке, то вышло, что я аж магистр! Но на деле это степень бакалавра.

Кстати, я и сейчас постоянно учусь, хоть и с перерывами. То язык подучиваю, то прошла курсы видеомонтажа. Последние мне были нужны, так как я устроилась на работу в государственную радиокомпанию «Голос Америки». В «Голосе» я интерн, работаю для получения опыта. Работать очень интересно, но оставаться не хочу. Хочу работать в компании, ориентированной на американский рынок. Вообще в Америке легко найти работу: всем и всегда нужны будут уборщики, официанты и так далее. А вот получить хорошую должность трудно. Здесь нет кумовства, что, конечно, плюс – ищешь работу только своим умом и опытом. К каждому собеседованию (здесь их называют интервью) готовишься, как к экзамену.

В Рязань приезжаю часто, примерно раз в год, но в этом году решила сделать перерыв, не планирую приезжать в течение двух-трех лет. Мне кажется, город меняется с каждым приездом. Появились новые развлекательные заведения, наконец-то появился выбор – куда ходить и что делать. Мест, где я особенно люблю бывать, нет, стараюсь просто ходить в новые.

Вообще люблю, что в Рязани все рядом! И река Пра и, конечно, старый-добрый «пьяный» парк, в котором я провела свою юность. Нравятся разные гражданские организации, к которым я когда-то имела отношение: Рязанская школа прав человека, детский лагерь «Гражданин мира», образовательный центр «Содружество» и так далее.

Мне совершенно не нравится, что сейчас происходит в российской политике. Не нравится нынешний президент, не нравятся новые законы. Не нравится, что кругом коррупция, блат и кумовство. На мою жизнь это не особо влияет, потому что я за океаном, а вот на жизнь моих близких и родных, я думаю, очень.

 

Ольга Падчина, 24 года, и Антон Терехов, 25 лет, Кипр

Антон: Сейчас мы, можно сказать, перебираемся на Кипр, в Лимассол. Мы здесь почти три месяца, до этого были тут месяц-полтора для разведки. Пока планируем остаться тут, может, на пару лет, если ситуация изменится, возможно, переедем куда-нибудь еще. Я уже получил долгосрочную визу, Ольга в процессе оформления необходимых документов.

Причин эмиграции из России много, но основная — здесь намного комфортнее. Тут теплее, чище, море через дорогу.

Ольга: Глупо было бы не попробовать. Все-таки в Рязань мы всегда можем вернуться. Пожить у моря в квартире с окнами в пол — моя маленькая мечта.

Антон: Кипр выбрали из-за того, что мой работодатель здесь зарегистрирован и тут есть офис, часть которого мы можем занимать. К тому же часть расходов и юридических проблем работодатель взял на себя — так что грех было не воспользоваться возможностью. Нравится, что люди очень приветливые и доброжелательные. И здесь очень спокойно. Одним из первых восторгов было осознание того, что можно совершенно спокойно идти поздно вечером и не думать о том, что сейчас тебе дадут сзади по голове, собьет пьяный водитель, пристанут менты или случится еще что-нибудь плохое. Если верить статистике, тут регистрируется 13 случаев умышленных убийств в год. Очень нравится воздух — я отлично высыпаюсь за более короткий промежуток времени. Еще тут практически везде чудесные дороги и хорошо оборудованная дорожная инфраструктура. И куча других мелочей, доставляющих удовольствие.

Ольга: Кипр стал моей первой европейской заграницей. Я до сих пор удивляюсь, что незнакомые люди (продавцы, официанты, просто прохожие) могут быть дружелюбными и вежливыми. Здесь в порядке вещей завести разговор в магазине или на почте, поздороваться и улыбнуться соседям. Как минимум, настроение улучшается. В музеях нет смотрителей, которые недоверчиво следят за каждым шагом, в супермаркетах не заставляют сдавать вещи в камеру хранения. Нравится хоть и дорогой, но комфортный общественный транспорт (поездка на городском автобусе — 1,5 евро). Отличные водители, которые пропускают пешеходов и велосипедистов, плюс много велодорожек. Более мягкий климат, конечно же. И общая расслабленность: мы можем не закрывать машину, когда уходим за покупками, я спокойно оставляю вещи на берегу, когда плаваю. Но бдительности не теряем. Слышала, что после лета воришки забираются в опустевшие домики и квартиры, выносят технику и даже срезают с крыш котлы для нагрева воды.

Антон: Моральных трудностей при переезде не было. А с юридическими процедурами достаточно много хлопот. Многочисленные документы, переводы, нотариусы и юристы. Как говорил выше, часть вопросов решилось силами работодателя, так что за неделю поездок в различные организации оформление своей визы я смог закончить, оставалось только съездить в столицу сфотографироваться, показать пальчики и ждать заветный пластик. Пришлось похлопотать и понервничать с животными (у нас собака и кошка): для них тоже были необходимы документы для перелета, а также специальные контейнеры. На деле все оказалось не так страшно, как казалось сначала. Но времени, сил и денег ушло достаточно много, удовольствие оказалось не из дешевых.

Ольга: Мы не были готовы к тому, что в самом начале аренды квартиры придется внести существенные суммы в качестве депозита (залога) за электричество, воду и интернет. Не критично, но бюджет эта статья хорошо съела.

Разлука с родными и друзьями, конечно, — та еще трудность. Созваниваемся по скайпу, я шлю родителям фотографии. Мне больше, чем Антону, нужно общения, поэтому через инстаграм я нашла тусовку русских девушек. На их встречи-завтраки еще ни разу не попала, но онлайн всегда делимся советами. Невероятным образом нас узнала девушка из Рязани, которая здесь учится. Это просто спасение для меня — найти родственную душу и иметь возможность обсуждать на русском языке общие темы.

С юридической стороны переезд на Кипр удобен тем, что по про-визе (выдается по email за день) можно находиться 90 дней в каждые полгода. Этого хватает, чтобы осмотреться и понять, чего примерно ожидать, и хотя бы рассчитать финансы.

Антон: Привычки изменились кое-какие. Я начал выключать свет в туалете – электричество очень дорогое. Моюсь в основном на работе: во-первых, нашей квартире не повезло с напором воды, во-вторых, вода очень дорогая. И горячая вода опять же получается с помощью электричества.

Ольга: По-спартански чистим зубы и умываемся холодной водой (электрический котел нагревает долго и много). Помимо очень экономного расхода воды и электроэнергии (оценила кнопку «½ загрузки» в стиральной машинке) немного изменился рацион, но мне это нравится. Тоска по гречке и пельменям иногда появляется, но здесь не проблема купить любые русские продукты. Стараюсь пробовать традиционные блюда и вообще максимально впитывать греческую культуру. А еще беда южных городов — слишком много насекомых. Нам досталась квартира с тараканами, поэтому приходится убирать абсолютно все продукты в холодильник, часто выносить мусор и не оставлять грязную посуду. Но это даже хорошо.

Мы стали больше гулять пешком! И ради приятной прогулки вдоль моря, и в целях экономии бензина. Вообще, режим экономии ресурсов встал на первое место. Все-таки в России вода и электричество ощущаются условно бесплатными и бесконечными.

Антон: Сейчас я программист в небольшом стартапе. Со школы интересовался программированием, все предыдущие места работы так или иначе были с этим связаны. Новое образование получать в этой жизни не планирую, только самообразование, только хардкор.

В Рязани я закончил 2-ю гимназию и РГРТУ. Работал в небольших компаниях. Отдыхал обычно: люблю или что-нибудь из активного (волейбол, футбол) или валяться с пивом и не делать ничего.

Ольга: Я отучилась в 21-й школе, не закончила РГРТУ. Работала в самых разных компаниях, связанных с интернет-продвижением. Последнее время – удаленно, контент-менеджером в одном воронежском проекте. К сожалению, он закрылся, поэтому я в поиске такой же удаленной работы.

Высшее образование в планах, но где и какое — пока вопрос. Мне бы хотелось работать здесь, на Кипре, но получить разрешение на работу я не смогу. Нелегально устроиться даже не стоит пытаться — мигрантов из соседних стран, да еще и со знанием греческого, здесь достаточно.

Из отдыха я предпочитаю велосипед, прогулки по лесу. В России мы с Антоном каждый год летом ездили на мотофестиваль.

Антон: Про поездки в Рязань, с учетом нашего времени пребывания здесь, можно сказать «раз в несколько месяцев». За это время каких-то существенных изменений в городе я не замечаю – дом, дача, бар.

Ольга: Да, сильных изменений не заметно. По приезду остро ощущается какая-то неустроенность, грязь, хмурые люди. Но быстро привыкаешь. Я сильно скучаю по родителям и друзьям в обоих городах, где мы жили до Кипра – в Рязани и Воронеже. Поэтому стараюсь всех навестить, побывать в любимых кафе и барах – в «108 Café Shop», «Coffee Bean», «Червячок». Наверное, как-то жадно пытаюсь успеть всё.

Антон: К тому, что сейчас происходит в российской политике, я отношусь негативно. Внимательно слежу за развитием событий и с высоты своей колокольни делаю выводы, что все будет становиться еще хуже на протяжении долгого периода времени. Это влияет в большей степени на родственников, но и меня тоже задевает. Государство закручивает гайки и принимает идиотские законы, под которые приходится подстраиваться. Это касается в большей части моих сокровенных доходов и сбережений. В том числе поэтому в ближайшее время возвращаться на ПМЖ в Россию я не хочу.

Ольга: Добавлю, что беспокоит кризис и то, как он уже коснулся родителей (сокращение рабочих мест и рост цен).

Наталья Кучарина, США

Даже не верится, но вот уже полтора года я живу в Лос-Анджелесе, в штате Калифорния. Пока планирую маневрировать между несколькими городами и странами, но основным местом проживания, скорее всего, останется ЛА.

Решение переехать было очень спонтанным. Я, пытаясь объяснить свой неуемный оптимизм, начала активно заниматься self-development. В результате пришлось менять профессию. Как только было принято это решение, череда внезапных встреч и событий сами привели меня в американскую киноакадемию. В Лос-Анджелесе — сердце киноиндустрии. Мое любопытство и энтузиазм не знали преград. Это безумно красивый город, с сумасшедшей природой и солнечной погодой.

Главная задача при переезде в другую страну: как можно быстрее адаптироваться, забыть про слова «стресс», «сложно» и «скучаю», — заменить их на «непривычно», «интересно», «прилетайте в гости». Постараться найти людей, с которыми действительно интересно. Звучит банально и просто, но не так-то легко на практике. Привыкаешь со временем к обязательному вопросу: «Откуда ты родом?». Потому что, как ни крути, но от акцента за год не избавиться. Начинаешь ценить его даже. Все можно обернуть в преимущество при желании.

В США очень важна твоя кредитная история. Она служит основанием того, что ты платежеспособен и надежен при практически любых твоих действиях: аренде/покупки жилья, открытии счета в банке и т.д. Если о тебе нет данных — переплачиваешь приличную сумму. Так что кредитка в ходу у каждого. Долго привыкала к огромному количеству счетов, которые приходят к концу месяца. Тонна конвертов к оплате за все подряд. Очень развито страхование абсолютно всего. К примеру, страхование жизни у нас стало более менее массово распространяться лет пять назад, а здесь это устоявшаяся норма. Очень большая разница теперь во вкусовых предпочтениях: гречки нет, зато какие авокадо!

Мне всегда казалось, что мой стиль жизни, даже уже в Москве, сильно отличался от остальных. Для меня было за радость пойти одной в кино ранним воскресным утром, чего добрая половина моих товарищей просто не могла понять. А в Америке люди открыты к любым чудачествам.

Я закончила лицей №4 в Рязани, ходила в Художественную школу им. Сергея Есенина, танцевала в «Семь плюс» и «Факт». Мегасчастливое детство! Я так благодарна всем, с кем я провела эти годы! Чистые сердца, искренние друзья и необъятные души! Пока училась, мечтала о настоящем университете: прогрессивном, динамичном, вдохновляющем. В лицее же пошла на курсы подготовки в московскую Высшую школу экономики.Так сначала я переехала в Москву и прожила там около восьми лет. Потом сердце снова потребовало перемен.

В киноакадемии я отучилась на актрису кино, теперь мое киношное помешательство стало моей профессией. В 2016-ом году должен выйти мой первый фильм, работу над которым закончили пару месяцев назад. Подписала контракт с модельным агентством. Очень много проектов, но и конкуренция огромная. Я рада и благодарна, что работы много. Мне очень интересна режиссура. Так что планов много

В Рязани я была последний раз в канун прошлого нового года 2015-ого, успела только родных повидать и пару друзей. Обычно мы мчим всей семьей на озера. Летом играем в бадминтон и книжки читаем, зимой — на лыжах ходим. Я обожаю рязанскую природу.