Камбоджийское
Гномы встретились в руинах жарких лучей оранжевого солнца. Впервые за много лет они вновь сияли отражением друг в друге.
Храмы в Ангкоре построены по одному трехъярусному принципу. Первый ярус это кувыркание в Самсаре. На стенах здесь сплошные барельефы, изображающие жизнь людей, войны, ведические истории, а так же рай и ад. Второй уровень – духовная практика. Здесь нет барельефов. Лишь многочисленные залы для медитации. Самый верхний уровень — это высшие состояния сознания. Освобождение, просветление, нирвикальпа самадхи.
— Предлагаю завтра пробраться до восхода солнца на третий уровень и там помедетировать, пока все снимают рассвет на айфон на поляне.
— думаешь так можно? Миновав Самсару и практики?
На третий ярус удалось попасть лишь после первых двух.
Ну не любят камбоджийцы тайцев. Недолюбливают. И вот в этих барельефах можно увидеть, что тайские солдаты изображены карикатурно. То с кривыми лицами, то по-девичьи стреляющие из лука.
Самые глубокие впечатления в путешествиях всегда от близкого контакта или совместного проживания с местными крестьянами. За неделю понимаешь вдруг о жизни столько, сколько и за год не наберётся. Погрузиться в местную жизнь удаётся редко, но каждый раз погружение это глубоко. На камбоджийском ретрите випассаны мне довелось почти две недели работать на кухне с 30ю кхмерскими бабушками. Кухня расположилась под огромным манговым деревом в самый разгар мангового сезона.
— Откуда? Из России? Ааааа! Советский союз. Коммунисты. Тебе нравится Ленин?
— Нестор Махно нравится (такой, каким я его себе представляю). Знаете?
— Нет.
Далее бабушки заговорили друг с другом по-кхмерски что-то про Украину и Крым.
Учитель.
Монах.
Проводник вселенской любви и доброты из космоса в корни твоего сознания.
Так коротко и понятно ответил на все мои вопросы.
— Какое это всё имеет значение? Практикуй.
Неудовлетворённость заложена в самом характере дыхания. Резкий толчок на вдохе. Ускоренное движение к финальной точке – наполнению лёгких. Моменту полного удовлетворения и далее более плавный, но такой же поспешный выдох.
На какой-то из лекций Гоенка сравнил жизнь с гонкой. Мы рождаемся как будто на старте и потом бежим, бежим, бежим к финишу. Умираем. Снова рождаемся. Бежим. Умираем. До бесконечности.
— У кхмеров всегда прямые спины. Не заметила? Здесь нет сутулых.
С тех пор я всегда смотрела на спины кхмер. И правда прямые. Процентов на 90.
А в Таиланде меня поразил феномен «монахов в самадхи». Сидит он, как правило, в стеклянном кубе, в гомпе. Сидит так десятки лет. Не ест, не пьёт, не двигается, не болеет, не стареет и не умирает. Конечно, об уровне их живости там идут споры. Но любой может пойти и посмотреть, посидеть, помедитировать и почувствовать сам.
Несколько часов (дней, недель?) вдох, несколько — выдох.
В голове ломаются паттерны восприятия. Каждый момент дыхания ничем не отличен от другого, будь это начало, середина или конец. Никакой беготни.
Однако.
— Если, как вы говорите, желание иметь детей это не желание («misery, craving») как таковое, а «закон Природы», то почему у Природы одни законы для мирян и другие для монахов? Или про законы какой Природы? Природы Самсары?
— Что это по-английски? Как называется?
— Не уверена что это. Radish?
— REDish красный. А этот белый. Белый REDish? — смеётся.
(Никогда не думала о REDиске в таком ключе:)
На 10ый день разрешили разговаривать. Разряженный выдох. Смех, болтовня под усыпанными белым франжипановыми деревьями.
А монах плакал.
Сначала я подумала, что показалось. Но нет.
Учитель плакал. Плакал он и следующим утром на последней, финальной медитации.
Жидкое серебро его слёз долго потом текло по моему лицу, неся за собой вспышки осознания, что всё намного глубже и сложнее преодоления «влечений и отвращений» и «усмирения эгоизма».
По дороге вперёд я слушала индуистские мантры много часов подряд. Не могла остановиться. Мантры мужским и женским энергиям, мантры материнству, мантры разным богам, отвечающим за разные аспекты сложных и многогранных проявлений Бытия. И всё думала о Законах Природы.
Определённо, законы самсармической природы существуют. И только хорошо изучив и поняв их правила можно выбраться. Ну а потом?
А потом, видимо, нет никаких законов кроме тех, что внутри.
Монах вдруг посмотрел на меня по-настоящему серьёзно.
— А что это правда, что в России не растут бананы?