Индокитай. Часть VIII. Камбоджа

Нам, конечно, была известна репутация Камбоджи как страны криминальной и полудикой.

Но то, как она встретила нас сразу на границе, привело нас в состояние некоторого шока. Особенно после развитого, модернизированного Таиланда. Надо сказать, что у всех погранпереходов в королевство Камбоджа построены казино, иногда выглядящие довольно роскошно. Рядом с откровенной нищетой и крестьянским  укладом, который кажется точно таким же, каким мог бы быть и века назад, контраст особенно силен. Кроме того, опять это желание ушлых аборигенов нажиться на иностранцах, не гнушаясь ничем, в том числе и обманом. Однако, забегая вперед, можно сказать, что в дальнейшем Камбоджа оказалась не так плоха,  как первое впечатление от нее.

В ночном автобусе до Пномпеня мы познакомились с Тимуром. Тимур из Казахстана. По-русски он говорит так же, как мы, но в России не был ни разу. При этом в точно таком же совершенстве он владеет и китайским языком, его отец китаец. Это очень любопытно – человек, принадлежащий в равной степени сразу к нескольким культурам. В Пномпень ему надо было только за одним – получить визу в Таиланд. В отличие от россиян, для казахских граждан при въезде в туристическое королевство действует визовый режим.

Ранним утром, еще было темно, наша нога вступила на землю Пномпеня. Водитель и его помощники извлекли наши рюкзаки из багажного отделения и побросали на грязную и мокрую, слякотную землю. Они сделали это еще до того, как мы, полусонные,  успели вылезти из автобуса. Нас немедленно обступили камбоджийцы с предложением  такси и всего прочего, причем встали вплотную. Надо сказать, что у азиатов полностью отсутствует представление о личном пространстве и такой первостепенный компонент европейской бытовой культуры как неприкосновенность тела постороннего человека. Схватить тебя, потеребить или подергать за рукав, чтобы привлечь твое внимание, — здесь это в порядке вещей.  Мы с толкнулись с этим как в Таиланде, так и в Камбодже, так и впоследствии во Вьетнаме.

Не успели мы начать наше движение по темному предрассветному Пномпеню, как Тимур был атакован «мотовором».  Сидевший на заднем сиденье быстро проезжавшего мимо мотоцикла злодей попытался вырвать у нашего нового знакомого ноутбук в сумке, которая висела у того на плече. Но путешественник держал свою собственность крепко и  воры уехали без добычи.

Вот буквально так встретил нас Пномпень. Можете себе представить, какой тон это задало, что за  настроение нам создало и каковы были наши ожидания от Камбоджи.

Но солнце  быстро, как делает оно это в данной части света, поднималось и освещало своим светом улицы Пномпеня, так неприветливо встретившие нас поначалу.  И обнаружилось, что с городом все не так уж и плохо, как мы думали.  Нет, он не преобразился в сказочный Изумрудный город. Но и от картины разбомбленного постапокалиптического гетто, где бандиты чуть ли не средь бела дня с автоматическим оружием по улицам разъезжают (едва ли не подобным образом живописали Камбоджу участники многих русскоязычных интернет-форумов) столица оказалась далека. Мы решили, что здесь вполне можно провести несколько дней. Нашли guest house с приемлемыми ценами, интернациональным составом постояльцев и пусть плохим, но все же Интернетом. Заселились.

Одно из первых впечатлений – камбоджийская мебель. Массивная, темная, лакированная. Из цельного дерева – в России такой материал очень дорог, а тут его используют буквально все, причем совершенно его не экономят – я видел круглые табуретки сделанные из цельного куска ствола. И мебель зачастую изготовлена очень просто и грубо – так, обстругали, покрасили, нанесли лак – вот и готово.

Первый раз, когда я увидел зал пномпеньского ресторана, обставленный здоровенными лакированными круглыми столами и стульями, я подумал, что это, возможно, какое-то наследие ультра-левого режима красных кхмеров или чего то в этом роде. Гарнитуры казались совершенно официозными, номенклатурными, вывезенными из какого-нибудь зубодробительно-пафосного и казенного логова бюрократии. Но потом оказалось нет – это и есть типичная камбоджийская мебель. В Тае мы такого не видели.

Первым посещенным нами музеем стала одна из многочисленных бывших тюрем режима красных кхмеров, который правил страной с 1975 по 1979 год. Имя их лидера Пол Пота стало нарицательным и синонимом понятия «кровавый диктатор». Абсурдная, почти самоубийственная и в чем-то даже идиотская по своим целям и программе диктатура шокировала мир не только масштабом массовых убийств, но и их вопиющей бессмысленностью. Недоучка Парижского университета Пол Пот – яркий пример того, что бывает, когда идеи, изобретенные леворадикальными интеллектуалами, подают семенами на почву сознания представителя архаичного общества и соприкасаются с реальностью слаборазвитой страны. При попытке воплощения красной утопии в ее самом радикальном варианте в отдельно взятой стране Третьего, в общем то, мира, получился садистский сумасшедший дом. Достаточно сказать, что из Пномпеня были выселены все жители, поскольку Пол Пот и его единомышленники ставили целью полное уничтожение городской цивилизации и культуры. Их точка зрения заключалась в том, что город суть неизменный и неисправимый оплот капитализма, а значит без его ликвидации на корню социализма не построишь.

Школа-тюрьма- музей. Такова последовательность смены назначений комплекса зданий в центре Пномпеня, который мы осмотрели. Экспозиция посвящена второму, то есть тюремному периоду в истории этих зданий. Здесь красные кхмеры пытали и убивали своих жертв. Любопытно, что ударную силу у них составляли подростки,  тинейджеры. Лидеры грамотно использовали присущую этому возрасту стихийную, почти биологическую жесткость в сочетании с несформированностью моральных представлений и несамостоятельностью, податливостью сознания. В таком мрачном и примитивном преломлении воплотились в реальность фантазии писателя Уильяма Берроуза о юных революционных боевиках «Диких мальчиках». Экспозиция  музея-тюрьмы не щадит нервы, посетителей. Наиболее сильное впечатление из нашей троицы она произвела на Елену Олень, которая до поездки в Камбоджу о красных кхмерах и Пол Поте ничего не знала.

Затем мы посетили Национальный музей. Его обширная экспозиция свидетельствует о том, что индуизм и индийская культура дошли в том числе и до территории, где теперь располагается Камбоджа. Позднее здесь победил буддизм. Многие статуи и другие экспонаты свидетельствуют, что развитая культура зародилась тут еще в начале нашей эры. Выставки в музее впечатляют своим масштабом и количеством экспонатов, мне было интересно, но несколько однообразны.

Недостатки Камбоджи – высокие цены и очень, очень плохая пища. Камбоджийы предпочитают вести наличный расчет в долларах и сами почти ничего не производят, в том числе и из пищевых продуктов, — это отчетливо напоминает ситуацию в России 1990-х. Что же до еды, то это даже удивительно, насколько плохо здесь готовят. То, что у них в итоге получается, зачастую оказывается отталкивающим, иногда просто тошнотворным. «Кормежка» —  самое подходящее в данном случае слово. Без сколь-любо приличной кухни тут обходятся так же, как в России без бытовой вежливости, а в Индии — без чистоты. Люди здесь просто не знают, что может быть по-другому. И не умеют. Мы были удивлены, прочитав, что когда-то  у кхмеров была богатая и изобретательная кухня. Режим красных кхмеров выбил из них и кухню, и значительную часть культуры вообще. Не до жиру, быть бы живу. Воцарилась социопатия, грубость, примитивизм, неразвитость и полукриминальные нравы – и это опять похоже на РФ, но в Камбодже брутальнее и примитивнее.

С наступлением темноты в Пномпене становится практически нечего делать, в чем мы убедились, прогулявшись как-то вечером из нашего guest house’а . Думаем, что уровень криминала здесь все же преувеличен многими участниками российских туристических форумов. У страха глаза велики. Однако в целом город в темное время суток все равно производит достаточно тяжелое впечатление и скучен.

Еще одна темная сторона камбоджийской действительности — проституция, в том числе очень развитая здесь детская проституция. Мы видели только девушек в характерной одежде и макияже у дверей баров в туристический районах городов, но самым младшим на вид было лет, может быть, 16. Но известно, что тут есть проститутки, которым гораздо меньше лет и целые публичные дома, специализирующиеся на предоставлении услуг педофилам. Как зарубежным, которые едут в Камбоджу именно за этим, так и камбоджийцам, среди которых существует примитивное поверие, что секс с девственницей продлевает жизнь. И продают детей в такие бордели часто сами их родители. То, что Олень прочитала об этой индустрии в Интернете, шокировало и расстроило ее не меньше, чем история преступлений красных кхмеров.

Из  Пномпеня мы отправились в Сиемриап, на север. И мы были приятно удивлены наличием здесь развитой туристической инфраструктуры. Несколько отелей даже вполне можно назвать роскошными. Вообще то мы не туристы в традиционном понимании этого слова, но после бедности и отсталости сельских районов страны, приехать в более развитый Сиемриап было отрадно.

Между прочим добрались мы до него автостопом. Каковой в Камбодже есть, пусть и не очень хороший. На это нас вдохновила найденная в Интернете запись одного из соотечественников, который оповестил мир, что подобный способ передвижения в данной стране пусть и со скрипом, но работает. И опять та же самая история – голодная местная беднота неизменно норовит поживиться за счет путешественников, а подвозят бесплатно люди более состоятельные и образованные.

Главная достопримечательность Сиемреапа – это безусловно руины гигантского древнего храмового комплекса Ангкор-Ват. Он расположен в нескольких километрах от города. Туристическая индустрия здесь очень старая – я видел репринты рекламных плакатов еще XIX века, периода французской колониальной империи, приглашающие европейских туристов посетить Ангкор. Возможно, именно благодаря этому опыту и традициям туристический сервис здесь удалось восстановить после всех войн и ужасов перенесенных Камбоджей в новейшее время.

Вход на территорию комплекса недешев – 20 долларов. Построенный в XII веке, Ангкор был заброшен в XV. Европа узнала о нем в 1860 году, когда его обнаружили французские колониальные исследователи. Храм был посвящен богу Вишну, то есть он индуистский. Три его башни ныне красуются на флаге Камбоджи. На Брэнди и Оленя особое впечатление произвели огромные изваяния голов.

Еще в десятке километров от Ангкора расположен другой храмовый комплекс, поменьше и менее знаменитый, но известный тем, что там снимали «Лару Крофт, расхитительницу гробниц» с Анджелиной Джоли.

Вот эти уходящие в перспективу ряды кряжистых мускулистых богатырей, держащих в руках хвост гигантского змея – непременный атрибут буддистских храмов в Камбодже. Змея здесь очень популярный символ.  Я воспринимал это как нечто  отталкивающее и одновременно красивое своеобразной тропической, болотной, варварской змеиной красотой. Эстетика культовых сооружений в Таиланде и Вьетнаме, конечно, гораздо более спокойная, умеренная и не такая дикарски-хищная.

Мы взяли напрокат велосипеды и съездили в шелковую фабрику или «ферму», расположенную километрах в 25 от Сиемреапа. Здесь молодые камбоджийки работают по 12 часов в день без выходных, за мизерную, по европейским или российским меркам, плату. Ранее, еще в Бангкоке мы успели приобрести некоторое количество изделий из шелка. Но после осмотра фабрики-«фермы» мои проникнутые зоозащитными убеждениями спутницы-вегетарианки однозначно решили, что более не считают для себя этически допустимым покупать шелк. Во всяком случае, произведенный по той технологии, что применяется в шелковой промышленности Юго-Восточной Азии. А технология эта – самая настоящая вивисекция. Куколку бабочки-шелкопряда вываривают в кипятке, то есть варят ее живьем, чтобы получить шелковую нить.

Между прочим, в Индии, жители которой в целом отличаются очень гуманным отношением к братьям нашим меньшим, шелк производят иначе. Там куколке дают развиться в бабочку, прогрызть шелковый кокон и покинуть его. Конечно, в этом случае шелковая нить оказывается поврежденной, но использовать для производства текстиля можно и такую.

Еще немного автостопа и вот мы уже в городе Кратье на юге страны. Этот городок  привлекателен для путешественников главным образом благодаря популяции речных дельфинов, который обитают в Меконге – этой Волге региона. Пресноводные дельфины в отличие от морских темные и морды у них «тупые». Популяция очень мала, осталось несколько десятков. Экологи пытаются их спасти как могут. Тем более что они привлекают туристов и их деньги.

Рядом с местом обитания дельфинов расположена камбоджийская деревня на воде. Здесь Олень и Брэнди стали свидетелями свадебной церемонии.

Кратье стал последним пунктом нашего пребывания в стране змей и кхмеров. Дальше опять был автостоп по камбоджийской провинции. В одном месте мы пешком перешли широченный Меконг по мосту.

В каждой захудалой деревеньке нам встречался офис Cambodian People’s Party. Судя по названию и абсолютно «брежневской», номенклатурно-совдеповской стилистике плакатов, на которых изображены вожди партии, это должно быть, что-то такое консервативно-социалистичесакое. Обилие отделений (в каждой божьей деревне!) заставляет предположить, что партия эта правящая, а все эти бесконечные офисы – аналоги советских сельских, городских, областных и прочих исполнительных комитетов КПСС. Мы особо не интересовались современным политическим устройством камбоджийского государства, я только где-то прочитал, что хотя официально здесь монархия, но она даже не ограниченная или конституционная, а вообще – монархия выборная (!). Бывает, стало быть, на свете и такое. Возможно, король здесь традиционно – компромиссная фигура, некий символ национального примирения после всех пережитых кошмаров.

Под конец нас, признаться, поддостали неразвитые и местами просто дегенеративные обитатели здешней «глубинки», которые при появлении белых людей устраивают дикарские пляски вокруг с нездоровым ажиотажем и дебильными ужимками, а кроме того бесконечно донимали нас назойливыми попытками впарить нам услуги ненужного нам «такси».

Наконец, мы достигли границы с Вьетнамом. Опять абсурдно-большое и дорогое здание казино у погранперехода на камбоджийской стороне. Совершенно пустой КПП. Для граждан России у Вьетнама безвизовый режим на 15 дней. Граница закрывается в 17:00, и мы успеваем перейти ее как раз в последние минуты. Прощай, Камбоджа! Надеемся, ты постепенно оправишься после потрясений XX века (в начале 1990-х развал дошел до того, что страна находилась под прямым внешним управлением – администрации ООН), придешь в себя, залижешь раны и будешь развиваться.

А перед нами расстилается еще одно государство, которое в XX веке узнал и запомнил весь мир. Страна, одержавшая военную и политическую победу над  сверхдержавой #1, Вьетнам.